Глубоко в сердце бескрайнего, старого леса, куда не проникают карты и куда редко заходит солнечный свет, притаился особый городок. Он не манит путешественников, а скорее незаметно поглощает тех, кто по неосторожности или злому року свернул с известной тропы. Попасть сюда – значит навсегда распрощаться с прежней жизнью, ведь границы этого места – не стены или заборы, а сама чаща, непроницаемая и живая, которая не выпускает своих пленников. Каждый новый день здесь начинается с тихого, почти безнадежного сопротивления. Люди, оказавшиеся в ловушке, вынуждены создавать подобие общества, налаживать быт среди призрачных улиц и полуразрушенных домов, пытаясь найти в этом рутину и смысл. Главной же их целью, не дающей окончательно сдаться, остается поиск выхода – изучение старых легенд, оставленных прежними поколениями узников, попытки разгадать логику леса или найти слабое место в его невидимой обороне. Эта борьба за нормальность и надежда – единственное, что согревает их души в светлое время суток. Однако с последним лучом солнца хрупкое спокойствие рушится, уступая место первобытному ужасу. Ночь в этом лесу принадлежит не людям. Из глухой чащи, с шорохом ломающихся веток и ледяным дыханием, приходят Они – лесные обитатели, чья истинная природа скрыта мраком. Их визиты – не случайность, а неотвратимый ритуал, цена за еще один прожитый день в заточении. Горожане прячутся по подвалам и чердакам, забиваются в самые дальние уголки своих временных убежищ, затаив дыхание и молясь, чтобы эта ночь минула их стороной. Эти существа – не просто хищники; они – воплощение самого леса, его темной, карающей воли, напоминание о том, что все здесь лишь гости, чье пребывание терпимо лишь до поры. Утро приносит не облегчение, а лишь передышку, иссушая душу постоянным ожиданием следующего заката. Таким образом, жизнь в затерянном городке превращается в бесконечный цикл: день за днем – тщетные попытки обрести свободу и контроль, ночь за ночью – борьба за выживание перед лицом непостижимого ужаса, где каждый рассвет встречается с вопросом, сколько таких циклов еще можно вынести, прежде чем надежда угаснет окончательно, и лес окончательно предъявит свои права на душу.